Айнур Нурутдинова сегодня уверенно ведёт занятия со студентами, пишет методические пособия, выступает на конференциях – все на казахском языке. А ведь когда-то начинала работать с обычным словарем, дословно переводя свои лекции.

Познакомились мы на конференции в Актюбинском региональном университете им. К. Жубанова. Там собрались юристы и преподаватели, чтобы обсудить роль государственного языка в судебной системе. Кто-то делился опытом, кто-то говорил о трудностях. Айнур Нурутдинова также поделилась своей историей о том, как в самом начале карьеры ей, молодому преподавателю, впервые доверили читать лекции на казахском языке.

В 2001 году, сразу после окончания университета, она пришла работать на кафедру «Теория и история государства и права». Молодому специалисту сразу доверили часы на государственном языке. Тогда по правилам университета все студенты, независимо от специальности, должны были изучать основы права. А значит, преподавали и на русском, и на казахском.

– Потоки были большие, – вспоминает Айнур Жарылгасыновна. – В одной аудитории собирались студенты из разных факультетов. За 1 час 40 минут я должна была провести две пары на казахском языке: объяс­нить, что такое право, как устроено законодательство, какие бывают виды юридической ответственности. А сама ведь школу окончила на русском, университет – тоже, да и докторскую защитила на русском языке.

Сегодня, когда все под рукой – есть онлайн-курсы, языковые видеоуроки, чат-боты, кажется, что овладеть языком можно быстро. Но в начале 2000-х ничего этого не было. Только обычный бумажный словарь и энтузиазм.

Айнур Жарылгасыновна брала учебники на русском, конспектировала их, а потом по частям переводила текст на казахский. Так и рождались её первые лекции, которые она аккуратно записывала в большую тетрадь.

– Я сразу же восприняла это как часть своей работы. Нужно было не просто прочитать лекцию, а сделать так, чтобы студенты действительно поняли тему, – говорит она.

Сначала, признается, было сложно – не хватало ни знаний языка, ни уверенности. Но с каждой парой становилось чуть легче. Появлялись ясность, спокойствие, понимание, как лучше донести материал.

– До сих пор, когда работаю с текстами законов, сначала читаю на русском, чтобы вникнуть. А потом перевожу на казахский, не дословно, а так, чтобы звучало правильно и понятно, чтобы термин был на месте, и смысл не терялся. Юридический язык – не разговорный. Там все должно быть точно – от формулировки зависит применение нормы права. Даже маленькая неточность может привести к юридической ошибке в правоприменении, возникновению конфликтов и споров, – поясняет юрист.

Свободно преподавать на государственном языке удалось только спустя десять лет упорной работы.

Настоящим источником поддерж­ки стали и студенты. Когда видела, как её ученики побеждают на олимпиадах, благодарят за знания – это вдохновляло. А ещё был ценный опыт практики в информационно-просветительском штабе Антикоррупционной службы Актюбинской облас­ти. Там она тоже читала лекции на казахском языке, объясняя сложные вещи доступным и точным языком. Этот опыт сильно помог отточить профессиональный казахский.

По мнению Айнур Нурутдиновой, главное в освоении языка – это постоянная практика и погружение в профессиональную среду. Читать профильную литературу, участвовать в конференциях, обсуждать темы с коллегами, писать статьи – все это помогает не просто выучить язык, а начать на нём думать.

Метод ассоциаций тоже оказался полезным: когда новое слово связываешь с понятным образом, оно быстрее запоминается.

– Но есть большая проблема с юридическими переводами. Законы должны быть идентичны по смыслу на двух языках. Если переведено неточно, возникает правовая неопределенность. К сожалению, это до сих пор случается часто. А качественных юридических словарей на казахском до сих пор очень мало, – говорит она.

Сегодня Айнур Нурутдинова – PhD, заведующая кафедрой по юриспруденции. Она не только преподает, но и помогает молодым коллегам, делится опытом. Сейчас возможностей больше, чем когда-либо: есть приложения, курсы, семинары. Но никакие технологии не заменят внутренней мотивации и желания учиться.